Только визуальное наблюдение мы можем вести. Ну а вступить в бой и задержать противника мы сможем, только если он будет на таком же переделанном из гражданского судне. Любой, самый маленький эсминец или даже охотник раскатает нас по морю тонким кровавым блином, артиллерийское вооружение у «Шторм» совсем не могучее. С подводной лодкой, если она будет в надводном положении, мы конечно должны управиться, а вот если она будет под водой, то тут уже нам впору бегать от неё — на тральщике нет бомбометателей. В случае обнаружения противника мы должны были по радио оповестить штаб флотилии и отряд сил поддержки дозора.
Как только тральщик вошёл в заданный квадрат, я приказал сбавить ход до среднего. Обозримый район зоны патрулирования мы разбили на сектора наблюдения, все верхние наблюдательные посты усеяны наблюдателями. Мы идём противолодочным зигзагом направив бинокли на море. Работа нам знакомая, так мы ищем фонтаны китов во время охоты, только марсового в бочке не хватает, да и бочки с мачтой у нас больше нет. Если бы не военная форма на моих ребятах и не стволы пулемётов и орудий, можно было бы подумать, что мы вновь идём на поиск очередного стада кашалотов.
На море довольно сильное волнение, уже холодно, на дворе хоть и ранняя, но промозглая осень. Тяжелые волны, ударяясь о борт корабля, мелкими брызгами обдают тральщик, к вечеру подмораживает. Постепенно корпус, палуба, надстройки и мачта начинают покрываться тонким слоем льда. Это тоже всё привычно и знакомо, Иваныч не ожидая моей команды даёт знак боцману, и палубная команда берётся за инструмент. Со льдом надо начинать борьбу сразу, не давая ему как следует нарасти. Намерзая на шлюпках, обвесах мостика, на вантах, лед создает опасный крен. «Шторм» начинает резче ложится от волны на борт, а выравнивается очень медленно. При дальнейшем увеличении ледяного слоя он может и опрокинуться, если не принять экстренных мер. Но ребята знают, что делать, и знают своего бывшего китобойца не один год, Гриша быстро справляется с проблемой. Холодные волны нередко обкатывают их с ног до головы, но никто не прекращает работу. Моя палубная команда отчаянные ребята, что они не раз уже показали, когда сбивали тяжёлые мины с минерпов и вот теперь я смотрю как они балансируют на скользкой палубе рискуя ежеминутно, свалится в воду. Риск и бравад конечно хорошо, но они мне все живые нужны!
— Гриша, балбес! Натянуть штормовые леера! — командую я боцману.
— Что бы потом и с них лёд сбивать? — возражает мне боцман, но я слушать его не собираюсь, будь мы старой командой то и хрен бы на них, но кроме проверенных и опытных китобоев на судне ещё куча народу которые в таких переделках не бывали.
— Отставить звиздеть! Ты краснофлотец или хер собачий⁈ Когда приказывает командир нужно отвечать «Есть!» и благодарно вилять хвостом, смотря на начальство преданными глазами! Не все в команде так как твои обезьяны по льду прыгать умеет.
— Ха-ха! Хвостом я могу помахать, но боюсь тебе командир не понравиться — ржёт Гриша и весь мостик взрывается от смеха — шучу командир, сделаем сейчас.
Мы переходим в боевую готовность номер два, и сейчас одна смена личного состава остаётся у оружия и механизмов, другая отдыхает. Зенитчиков я всех отправил греться в машину, в такую погоду самолёты не летают, нечего людей зря морозить, в случае необходимости они быстро появятся возле своих орудий и пулемётов. Лишь бы только завтра погода не улучшилась, двое суток, что нам отведены на дозор я готов потерпеть этот небольшой шторм.
Глава 10
Это случилось, когда мы уже закончили патрулирование. Два дня море изрядно штормило, тёмные тучи висели низко над горизонтом, то и дело посылая в нас то заряд града, то дождя, а один раз даже снежок выпал. Я радовался такой погоде как никогда, нам было трудно, но привычно, зато на душе было спокойно, с непогодой мы старые приятели и как-то разберёмся между собой, а вот с немцами я встречаться не хочу.
Первым дым на горизонте заметил один из зенитчиков, с правого борта, почти в пределах видимости, шло какое-то судно. Дым один, а значит и судно одно, подумал я тогда и направил «Шторм» в сторону незваного гостя. Нам нужно определить кого же это занесло в наш район, идентифицировать судно и в случае необходимости вызвать подмогу.
Ещё на подходя я понял, что это совсем даже не военные, судно явно гражданское и скорее всего советское. По выданной нам инструкции радист кодом запросил гостя, но ответа мы не получили.
— Чего думаешь? — спросил я у Сидоренко, когда мы стоя на мостике разглядывали в бинокль приближающийся транспорт.
— Дымит он сильно, и идёт медленно, чего-то тут не так — ответил старлей не отрывая глаз от бинокля — похож на рыболовный траулер, но чего-то он низкий какой-то и мачт я не вижу. Далеко ещё, не понятно.
— Ну что же, пойдём поближе посмотрим — вздохнув согласился я.
Вблизи траулер представлял из себя страшное зрелище. Это был без всякого сомнения корабль советской постройки мобилизованный на время войны. О том, что он сейчас используется совсем не по своему прямому назначению, говорили две пушки, установленные на корме и на носу судна и военно-морской флаг, который трепыхался на корме. Этот мобилизованный рыболов не так давно вышел из боя, в котором ему хорошенько так наваляли. Мостика и рубки практически нет, на их месте груда обгорелого железа, мачта сбита, борта зияют пробоинами, дымовая труба как решето, из-за чего дым стелиться над палубой и надстройками, довольно сильный крен на левый борт, на судне явно был пожар. При нашем приближении на обломках рубки появился человек, который держал в руках сигнальный флаг: «Терплю бедствие, нужна немедленная помощь».
— Коля! Просемафорь им, что бы ложились в дрейф! — отдаю я команду своему бывшему марсовому, а теперь штатному сигнальщику «Шторма». Не прошло и нескольких секунд, как сигнальщик замахал флажками передавая мой приказ на повреждённое судно — полный ход!
Штормовое море не позволяло нам встать бортами, но мы встали достаточно близко, что бы можно было хоть и криком, но поговорить с командой терпящего бедствия судна.
— Патрульный тральщик Т-66 «Шторм»! Кто вы такие, куда следуете и что случилось⁈ — ору я в рупор небольшой кучке людей, что столпились возле лееров ближайшего к нам борта.
— Спасательное судно РТ-29 «Вихрь»! Шли из Мурманска с караваном, буксировали понтон, два часа назад встретили три эсминца противника, сторожевик и два буксировщика они потопили, мы едва ушли! Из команды осталось семь человек живых, трое раненых! Имеем сильную течь, рация и управление уничтожены, помогите нам! — прокричали мне в ответ.
— Капитан где?
— Капитан и все помощники погибли, старший я, старший механик Гусев!
— Где противник⁈ — если два часа назад три немецких эсминца были неподалёку, то это полная жопа! В любой момент они могут появится тут!
— Понятие не имею! Мы уходили под прикрытием дымовой завесы и потеряли их из виду сразу!
— Готовьте шлюпку! — я поворачиваюсь к Иванычу — Аварийная команда на выход. Иваныч, оцени повреждение, если эта калоша может дойти до порта или хотя бы дотянет до берега, чтобы выбросится на мель, принимай команду. Ход он имеет, узнай, что с рулями. Может можно его буксировать? Если нет, снять с судна экипаж и вооружение и затопить!
— Сделаю командир — спокойно и без вечных своих приколов отвечает мой бывший старпом. Иваныч никак не может настроится на военный лад, да и пофиг, главное, что он сделает всё возможное, чтобы спасти разбитый траулер. Я ему как себе верю, мы с ним больше двух лет плечо к плечу на мостике стояли.
Шлюпка уходит к траулеру с аварийной командой и вторым помощником, они везут с собой всё необходимое, чтобы бороться за живучесть: мешки с цементом, доски, необходимый инструмент. Через несколько минут шлюпка снова подходит к «Шторму», мы подымаем на борт троих раненых. У мужиков ожоги и осколочные ранения, двое тяжёлых, оба без сознания, всех раненых несут в мою каюты, которая по боевому расписанию становится лазаретом. У нас нет медика на корабле, обязанности лечпома совмещает кок, который едва прошёл ускоренные курсы оказания медицинской помощи, он им особо и помочь не может, только заново перевязывает раны чистыми бинтами, пытаясь очистить их от частей фланелек, кителей и бушлатов, надеюсь парни дотянут до госпиталя и нормального
